«Дьявол прячется в сыре»
– Юрий Андрухович представляет
свою книгу в Kulturinstitut Atelierhaus
Vahle Darmstadt

В конце 2007, в Kulturinstitut Atelierhaus Vahle Darmstadt,
в зале оказавшемся слишком небольшим для этих целей,
украинский прозаик Юрий Андрухович представлял свою новую книгу, изданную в Германии.
Ниже некоторые из ответов, которые дал Андрухович в ходе встречи с читателями.
Андруховича представила хозяйка вечера (на фото),




саму встречу предваряло небольшое выступление Гали Горбач
– известной в Германии своей деятельностью по презентации здесь украинской культуры (на фото).



В заключение вечера Андрухович сумел организовать очередь из желающих приобрести книгу
вместе с автографом автора. Каждый из получивших автограф,
имел возможность краткой беседы с автором,
что и послужило причиной «мини-километровой» очереди (на фото её часть).




Среди зрителей были и сотрудники украинского консульства во Франкфурте с нынешним консулом.
Тексты ответов незначительно отредактированы, их устный характер сохранён.

  

 

Андрухович:  "Здесь (в книге) тексты эссе, написанные в течении последних 6-7 лет.
Они написаны о различных событиях... Немецкий - это второй язык, на который эта книга переведена.
На украинском она вышла в 2006 году под другим названием. 
Я не знаю почему, однако это название, оригинальное название, не очень понравилось
издательству «Suhrkamp». Хотя по-польски первоначальное название сохранилось
– «Diabol kryje w serze» (Дьявол прячется в сыре).
По-украински это звучит как «Дьявол ховається в сирі».
Не знаю, «Ангелы и демоны периферии» тоже хорошее название книги,
однако без чёрта и сыра звучит не столь хорошо
и поэтому эта книга продаётся в Германии
несколько медленнее, чем в Украине и Польше.     

 

Моё турне для читателей этой книги началось с презентации в Варшаве,
которую вёл прекрасный журналист, мой друг Рома Куркевич. 
В самом начале он высказал своё мнение, что эта книга вообще не является сборником эссе.
Что она, так сказать, только написана в форме эссе, а на самом деле это роман.
Это – любовный роман с классичной для такового внутренней схемой.
Форма этой схемы  - треугольник, а тремя «действующими лицами» этого классического
треугольника являются Украина, Россия и Европа.



Сначала я прочту...кажется, это неплохая идея, начать чтение книги с эпилога.
Его сейчас и прочту. В большей степени речь здесь идёт  именно
о третьей действующей силе треугольника, т.е. о Европе.




Этот текст был написан во время железнодорожной поездки.
Я тогда жил в Швейцарии, в городе,
который тоже назывался Цуг, т.е. «поезд», 
так он называется и до сих пор .
Между Берлином и Базелем лежит путь приблизительно
в семь часов езды, и нужно искренне любить железную дорогу,
чтобы тебе доставил радость
столь иррациональный способ передвижения."

Текст  начинался со слов «Я люблю железную дорогу...»
и описывал преимущества этого средства транспорта с писательской точки зрения.



После прочтённого отрывка Андрухович представил следующий:
„What language are you from?“

Андрухович: "...Это написано несколько ранее, где-то в 2002 году.
Тогда была попытка разьяснить, что собственно представляет собой искушение
 писать литературные тексты.  Почему люди пишут нечто такое как литературный текст?
Особенно если речь идёт о языке, который не очень хорошо известен,
и о котором  некоторые вообще думают, что это вообще не язык, а диалект,
что это язык агрессора. Это была моя попытка ответить на вопрос:
«Почему литературные тексты пишутся на украинском?».
Тогда, в 2002, ещё не было украинских книг, которые были бы замечены, как-то функционировали,
тогда таких книг не было. Пара имён была известна, но только, на самом деле,
в совсем узком славистском кругу.  Можно было в следствие этого предвидеть,
что это некое совершенно безнадёжное дело, писать по украински, и я должен был
опровергнуть это мнение  для  западной публики,
в данном случае, в лице учёных из англоязычных стран.
Это была ежегодная славистская конференция в Оксфордском университете.
И это эссе я назвал „What language are you from?“- «Из какого Вы языка?».
Сейчас я прочитаю немного из этого текста о философах.



«... недавно я посмотрел один фильм, который немецкие журналисты сняли для канала «Арте».
Фильм показывал ещё неизвестную Европу, западно-украинский город Львов,
горы вокруг него, карпатских колдунов, центр Европы, вычисленный ещё географами
Австро-Венгерской империи, и другие чары того мира, где я живу, откуда я регулярно убегаю
и куда меня снова и снова тянет обратно. Как можно было этого не заметить?
И тут меня успокоила не слишком орогинальная мысль, что каждый в новой стране видит прежде всего то,
что он ожидает увидеть. Когда я в первый раз приехал в Америку, я увидел небоскрёбы.
Немецкие телевизионщики знали, что страна бедна, народ вымирает, а пожилые женщины:
а) живут на 25 немецких марок в месяц и б) носят головные платки.
И поэтому их камеры словно под гипнозом направились на ожидаемое...  "



Далее Андрухович ответил на некоторые из вопросов слушателей.
Первый вопрос был об его отношении к своим книгам...

Андрухович:  "Моё отношение к моим разным книгам меняется. Это совершенно логично.
Когда я дописываю будущую, или пишу новую книгу и она потом остаётся у меня
как рукопись ещё примерно полгода, прежде чем я пошлю её в издательство, так как я думаю,
что это действительно моя лучшая книга. Что это нечто идеальное. Что я наконец-то написал нечто,
что во всех отношениях совершенно.  Потом она выходит в свет и я уже вижу некоторые недостатки.
Это было бы лучше иначе сформулировать, а в этом месте лучше было бы написать то ...
Однако некоторое время мне ещё нравится эта книга, а затем наступает следующий период,
когда я уже эту книгу, что называется, ненавижу. Это означает, что я уже готов к написанию
новой книги. Следующая книга должна обязательно быть совершенно иной, чем предшествующая.
Например роман «Московиада». Этот роман я написал в 1992 году, пятнадцать лет назад.
В 1993 или 1994 я пережил агрессивную ненависть к этому роману. Я вообще не хотел держать
его в руках. И я написал тогда роман «Перверзия»,
который до сих пор не переведен на немецкий и неизвестен.



Однако через многие годы я вновь обратился к «Московиаде».
В особенности в силу того, что этот роман больше других переводился на другие языки
 и иногда я авторизировал эти переводы. Каждый другой язык – это уже как бы несколько
другая книга и другой текст. И, естественно, очень значимым  переживанием являлся тот факт,
что по прочтении немецкого перевода «Московиада» мне снова понравилась.
Это действительно так. Отношение меняется, и поэтому я не могу совершенно однозначно сказать:
«Это моя любимая книга.». Это ничего не будет означать..."



Мой вопрос (Чернов В.): "Надеюсь, этот вопрос не слишком личный.
Насколько глубок Ваш пессимизм сегодня?
Вопрос в связи с отрывком, который Вы сегодня уже прочитали."



Андрухович:  "Это было моё личное восприятие. Написано это было в 2002 году.
 2002 год, я думаю, это было действительно очень, очень безнадёжное,
пессимистическое время. Не только для меня лично.
 Мне лично, собственно, было не так уж плохо,
но в общественной жизни Украины это был последний период
двух Декадансов президента Кучмы.
Всё выглядело совершенно серым, совершенно безнадёжным.
Также в смысле того, что должен делать писатель.
Должен ли он прежде всего осознавать, что он, собственно,
ничего в этой ситуации не может изменить, и,
во-вторых, имеет ли смысл оставаться здесь,
в этой стране или лучше эмигрировать.
И тогда это было весьма печально и драматично.
То, что я в настоящий момент пишу - это в некоторой степени ответ на вопросы 2002 года
(это эссе имеет также подзаголовок «Украинский писатель – модель 2007 года»). 
Это – наиболее актуальная из моих работ,
а эта модель – немного Сизиф и немного Захер-Мазох.
Она уже намного оптимистичнее.
Это эссе кончается словом  «надежда». Таким образом, это моя собственная
тематическая «эволюция», и она может быть прослежена также в этой книге."



Вопрос: "Вы рассматриваете себя как русина (рутена) или как украинца?"

Андрухович: "Конечно как украинца-русина...Это сложный вопрос,
хотя это что-то вроде исторического ребуса.
120-130 лет назад мои предки, скорее всего, называли себя русинами.
Это что-то вроде варианта архаической формы названия этой национальности.
Это звучит по украински как русыны, русэны. Сегодня  тоже в Украине, в Закарпатье,
есть определённая народность, которая так идентифицируется, самоидентифицируется. 
Они говорят: «Мы не украинцы, мы русины, это другая национальность.» 
Я думаю, что  это прежде всего политическая игра. "




Вопрос: "... не как гуцулы?"

Андрухович: "Не совсем. Гуцулы - это этнографически-научное понятие. Понятие «гуцулы»
не означает противопоставление понятию «украинцы». То есть гуцулы являются украинцами также,
как швабы или бранденбуржцы являются немцами. Таким образом это этническая группа,
однако они не сомневаются в том, что они одновременно и представители Украины.
Русины - это другое. Это противопоставление. „Это наши братья, это братский народ,
и они называются украинцами, однако мы - не они и назывемся русинами.»
Я вполне согласен, когда что некто с Запада, возможно американец, Андерсон, формулирует,
 что национальность, народ это воображаемое общее единство.
Исторически существуют разные аспекты, однако русины с этим построением нации,
с этим актом восприятия себя как нации,
с моей точки зрения немного опоздали.
Вообще-то, в Восточной Европе всё это происходило в XIX веке.
Тогда в каждую из культур вошли большие поэты-романтики, и в каждом языке был кто-то,
кто эту национальность и дальнейшее развитие языка конституизировал.
Далее шло признание другими, значение и продолжение.
Однако это было хорошо, самое позднее, для 1848 года.
 Но в 2007 основать новую национальность – это, с моей точки зрения, несколько архаично. 
Кроме того, до сих пор не существовало великого поэта-русина. Я не знаю книг, я не знаком с текстами.
Где я могу эту национальность увидеть? Я её не вижу."



Вопрос: "Существуют ли в настоящее время люди, называющие себя русинами?"

Андрухович:  " Да. В этом году я столкнулся с ними в Закарпатье.
В конце апреля у меня была презентация книги в Ужгороде.
Она происходила в довольно большом зале, в котором было около 400 человек.
Организатор презентации из Ужгорода  ещё на вечере,
предшествующем  презентации сказал,
и это было сказано почти сразу:
«Юрий, завтра у тебя выступление и русины прийдут тоже.
И тебя обязательно спросят, что ты об русинах думаешь.
Это конечно твоё дело, ты должен отвечать,
однако, пожалуйста, никаких особенных реверансов в сторону русинов.»
Таким образом, таков характер общества. Действительно случилось так, что 2 или 3 вопрос
я получил по русинам. По этому поводу у меня есть один анекдот.
Русины по его поводу сразу несколько обиделись,
однако книги я подписывал для русинов очень охотно.
А думаю я именно так, как уже сказано. В Закарпатье существуют люди,
которые идентифицируют себя именно с этой национальностью."


Далее  Андрухович рассказал о другой национальной группе – лемках,
о своих восточноукраинких презентациях вместе с собратами по перу в городах,
где население преимущественно говорит по русски.
Cреди дальнейших вопросов был и вопрос том, достаточно ли зарабатывает писатель,
чтобы жить исключтельно от доходов с издаваемых книг.
Андрухович отвечал положительным образом, сказав, что имея на сегодня около
10 наименований продаваемых книг, он не нуждается сейчас
в журналистских заработках, как это было прежде.

В заключение, по ранее высказанной просьбе он прочитал стихи по украински.


Єдиноріг

Єдина в лісах застає мене темна година,
Як музика в місті зненацька за рогом (...),
Я чую пасецься узліссям Єдиноріг,
Не плутати з носорогом.
Я брав тебе фортечні мури,
Я в себе вмістив стількі стріл,
Скількі зміг...
А зараз ніч, як великий (...) мурен
І тужно голосить Єдиноріг.

Він лагідний звір,
Я голопом розсуну пахучі кущі і галявини
Там, він пив, наче воду, кожну красуню,
Та я  (на мені) (...)  подиху с тебе не дам.

Він рідкосний звір і тонка в нього шкіра,
Зламається спис назавжди, мов жердина,
Я навзнак (...) заснув коло вбитого звіра,
Прохромлений рогом Єдиноріга ...




Стихи, как отрывки из прозы, записанные на слух,
в каких-то деталях могут расходится с оригиналом.
Перевод  с немецкого на русский Александра Чернова
совместно с Владимиром Черновым.


Kultur und Alltag  назад, к главной странице